Марк и Эзра 2.0 [litres] - Рагим Джафаров

– Но… – хотел было сказать что-то Томас.

Эзра заткнул его одним только взглядом.

Хозяин лавки встал с кресла и пошел в подсобку. Ганс нетерпеливо переминался с ноги на ногу и улыбался. Томас устало тер переносицу.

– Держи. – Эзра поставил небольшой флакон перед посетителем. – Шестьсот долларов.

Ганс вытащил бумажник и дрожащими руками отсчитал нужную сумму. Схватил флакон, откупорил крышку.

– За твое здоровье, красавчик! – ухмыльнулся он. – До встречи в мире красивых женщин!

Ганс залпом осушил склянку и блаженно улыбнулся. Черты его лица менялись буквально на глазах. Он стремительно превращался в симпатичного, но не особо примечательного мужчину.

Гость поклонился, вероятно, благодаря Эзру, и покинул лавку.

– Дурак, – вздохнул Томас. – Зачем ты ему дал эту дрянь?

– Он попросил, – пожал плечами Эзра и снова взялся за ручку. – Так что там у тебя с Моникой Беллуччи?

– Да! – вспомнил Томас. – Мне нужно понять объем активов, с которыми предстоит работать в каждом из случаев.

Эзра достал из ящика старые счеты и положил на прилавок.

– Помнишь, как пользоваться?

– Угу.

Томас долго щелкал костяшками, задумчиво вздыхал и принимал картинные позы, потом наконец решился.

– Спасибо.

– Ну что, чьими финансами будешь управлять? – поинтересовался Эзра.

– Моника в пролете, – развел руками Томас. – Мелковато для меня.

Он двинулся к выходу, но остановился, уже держась за ручку двери, обернулся.

– Знаешь, если бы я мог выбирать между красотой и чувством юмора, я бы выбрал второе. Мне кажется, это намного более эффективный путь к сердцу женщины.

– Знаешь, почему ты так думаешь? – посмотрел на него Эзра.

– Почему?

– Потому что ты его напрочь лишен и ровно так же, как Ганс, считаешь, что это единственное, что может тебе помочь.

Томас задумчиво пожевал губами, кивнул, как бы допуская, потом спросил:

– А на самом деле?

– А на самом деле мы все летим куда-то на огромном шаре со скоростью двести километров в секунду, – фыркнул Эзра. – Ничто не может нам помочь.

Глава 16

Звякнул колокольчик над дверью, щелкнула табличка. Эзра медленно положил пинцет, поднял линзы бинокулярных очков и посмотрел на посетителя.

В дверях стоял кардинал Тровато. Он дождался, когда Эзра обратит на него внимание, и кивком головы изобразил поклон.

– Добрый день, синьор Кауфман!

– Спорное утверждение. – Хозяин лавки снял перчатки и выключил лампу.

– Очень вежливо, – усмехнулся кардинал, совсем не обидевшись.

– Где же мои манеры? – делано огорчился Эзра. – Как ваши дела? Как ваш сын?

Улыбка Тровато стала натянутой, он неторопливо перебирал четки, собираясь с мыслями.

– Который из них? – наконец спросил кардинал.

– У вас их много?

– Дети церкви и мои дети, – развел руками Тровато с видом страстотерпца.

– Очень скромно, – хмыкнул Эзра. – Но я имел в виду конкретно вашего сына.

– Я кардинал-епископ, – напомнил Тровато. – Мне не дозволено иметь детей. Как говорится, quod licet Iovi, non licet bovi.

– А еще говорят: quod licet bovi, non licet Iovi. – Эзра внимательно следил за лицом гостя, не упуская ни единого движения мышц.

– И что это должно значить? – Тровато сделал вид, что не понял.

– Что вы сначала человек, а потом уже кардинал, – пояснил Эзра. – Но не буду заставлять вас врать. Чем могу помочь?

Тровато на секунду задумался – вероятно, он не так представлял себе эту встречу и даже готовился провести ее по определенному сценарию, который Эзра нещадно загубил.

– Как вы знаете, меня назначили…

– Да, вы новый представитель папства по вопросам договора, можете переходить к сути, – перебил его Эзра, защелкнув ящичек с инструментами.

– Вы всегда так себя ведете? – не выдержал Тровато.

– Нет, – заверил его Эзра. – Иногда я бываю груб и ворчлив, так что вам повезло, что сегодня я в прекрасном расположении духа.

– Ясно, – вздохнул кардинал. – К сути так к сути. Я принял решение разорвать договор.

– Хорошо, – пожал плечами Эзра. – Буду ждать от вас официальное уведомление. Что-то еще?

– Вы точно поняли, что я сказал? – уточнил Тровато.

– Вы хотите разорвать договор, – наконец убрав все с прилавка и посмотрев на гостя, кивнул хозяин лавки.

– Тогда, согласно пункту сто сорок второму, вы должны вернуть все, что Святой Престол передал вам для хранения. Когда мне прислать носильщиков?

– Никогда, – коротко ответил Эзра.

– Что это значит? – не понял Тровато. – Вы отказываетесь вернуть реликвии…

– Я не отказываюсь, – перебил его хозяин лавки. – Не стоит так волноваться. Вы апеллируете к сто сорок второму пункту, так?

– Именно.

– В нем написано, что если все участники договора примут решение о выходе, то все реликвии, хранящиеся в лавке, необходимо вернуть законным владельцам, – напомнил Эзра.

– Я прекрасно знаю, что там написано, – кивнул кардинал. – Так в чем проблема?

– Сан-Марино.

– Что вы имеете в виду? – теряя терпение, но все еще вежливо уточнил Тровато.

– Республика не разрывала договор, – развел руками Эзра. – Поэтому я не могу вам помочь, ваше преосвященство.

– Сан-Марино никогда не…

– Вчера, – опять перебил кардинала хозяин лавки. – Они подписали договор вчера.

– Но так нельзя! – оторопел Тровато. – Договору полторы тысячи лет!

– Сан-Марино тоже, – пожал плечами Эзра. – Да и нет в самом договоре пункта, который запрещал бы это. Захотели и подписали.

– Ясно. – Кардинал успокоился и снова стал мерно перебирать четки. – Ловко, синьор Кауфман. Но это еще не конец.

– Вы мне угрожаете? – улыбнулся Эзра. – Вы хоть понимаете, что даже если я не буду делать совсем ничего, то рано или поздно меня пригласят на ваши похороны?

Хозяин лавки наклонился ближе к гостю и вдруг перестал дышать. Кардинал какое-то время смотрел на неподвижного Эзру, тот спокойно смотрел в ответ.

– До свидания, синьор Кауфман, – сохранив-таки самообладание, попрощался Тровато и вышел из лавки.

Как только закрылась дверь, Эзра шумно втянул воздух и откинулся в кресле. В этот момент звякнул колокольчик. На табличке появилась надпись: «Стокгольм». Вошел Дельгадо. Хозяин лавки нахмурил брови, увидев выражение его лица.

– Что случилось? Где остальные?

– Пьют, – расплывчато пояснил Дельгадо.

– И воруют? – предположил Эзра.

– Это какая-то цитата из фильма?

– Почти. Цитата приписывается русскому писателю. Ошибочно, конечно.

– Что у тебя за любовь к русской литературе? Вечный мрак, боль и лишние люди.

Дельгадо взял стул, поставил напротив Эзры и оседлал, сложив руки на спинку.

– А в испанской нет? – хмыкнул хозяин лавки. – Что там со шведом, нашли его?

– Нашли, – кивнул Дельгадо. – Хотя не стоило.

– И? – Эзра жестом попросил собеседника продолжать.

– Он жив. – Дельгадо замолчал, подбирая слова. – Но лучше бы умер. Наверное.

– Хочешь, я сделаю испуганные глаза и спрошу, что же произошло? – предложил Эзра.

– Нет.

– Тогда объясни уже нормально!

– Швед спекся. – Дельгадо провел рукой по коротко стриженным волосам. – Все.

– В смысле сошел с ума? – зачем-то уточнил Эзра.

– Да. Сидит, слюни пускает. Мы зашли в лучших традициях американского кино. Красиво, со спецэффектами. А он в спальне, даже и не заметил нас.

– Печально, – вздохнул Эзра. – Но такое бывает, ты знаешь.

– Люди не должны столько жить, – невпопад ответил Дельгадо.

– Только не говори, что у тебя депрессия, – попросил хозяин лавки. – Только не сейчас. Куча дел помимо проблем с твоей тонкой испанской душевной организацией.

– Я понимаю, но… Честно говоря, плевать.

– Ты видел вещи и похуже. Вроде Лепанто, – заметил Эзра. – Почему именно сейчас раскис?

– Не знаю, это копится. – Дельгадо поискал понимания в глазах собеседника, но не нашел. – Я устал.

– Это пройдет, – заверил